Алексей Варламов, писатель, исследователь истории русской литературы ХХ в., ректор итературного института им. Горького
- Любое заметное произведение - в литературе русского ли зарубежья или советской - так или иначе отзывается революцией. Октябрь 1917-го фактически создал ту картину мира, в которой мы жили в ХХ в.
и продолжаем жить в XXI. И «Мастер и Маргарита», и «Доктор Живаго», и рассказы Шаламова, и проза Распутина, Астафьева, Белова, Трифонова, Шукшина, Леонида Бородина - всё это генетически связано с революцией.Тимур Вайнштейн: «Хождение по мукам» созвучно событиям сегодняшнего дня
Кто за, а кто против?
Один из ярчайших примеров - Алексей Николаевич Толстой, который очень точно сказал сам про себя: если бы не Октябрьская революция, его ждала бы участь беллетриста средней руки. А Октябрь 1917-го дал ему тему русского пути. Толстой был одним из тех писателей, кто по-настоящему глубоко осмыслил революцию.
Первая часть трилогии «Хождение по мукам» писалась в эмиграции. Про неё очень сложно сказать, создавалась ли она за революцию или против, - не в этом дело. В любом случае она была за Россию. Это очень глубинное, патриотическое произведение, проникнутое верой в то, что в любых передрягах Россия выстоит, уцелеет. Один из героев - инженер Иван Ильич Телегин - произносит замечательные слова: «Уезд от нас останется - и оттуда пойдёт Русская земля».
Мощнейший импульс революция дала поэзии. Октябрьские события способствовали развитию нового языка - не только поэтического, но и вообще литературного.
Писатели, работавшие в Советской России, революцию, её характер, её последствия описывали по-разному: сравните романы и повести Бориса Пильняка, Исаака Бабеля, Александра Фадеева, Всеволода Иванова, Константина Федина, Михаила Шолохова. Однако для меня самый крупный писатель, который писал на революционные темы и который, возможно, глубже других понял смысл происходящего в России, - это Андрей Платонов. Вот уж кого советская власть била! И кто, несмотря ни на что, любил революцию, как бы драматично ни складывались при этом отношения Платонова с советской действительностью. И один из самых величайших русских романов о революции - это роман «Чевенгур». Нигде так глубоко не поняты замысел революции и несоответствие замысла и исполнения, как в «Чевенгуре». В нём чувствуется огромная любовь к людям, которые эту революцию сделали, которые в неё верили, притом что дела их были ужасны. Это поразительное противоречие - дела ужасны, но души прекрасны - Платонов очень точно выразил. Он нашёл тот особый язык, с помощью которого это электрическое напряжение можно было передать.
Были в Советской России и писатели, которые революцию не принимали. Самая важная фигура среди них - Михаил Булгаков. И в «Белой гвардии», и в «Роковых яйцах», и в «Собачьем сердце» совершенно иное восприятие произошедшего. Если же говорить о тех, кто, не приняв Октябрьского переворота, эмигрировал, то здесь на первый план выходит Иван Бунин. Невероятно резкое неприятие революции, которое выражено и в его дневниках, и в его «Окаянных днях» - квинтэссенция антиреволюционного литературного текста. Но всё это русская литература, русское слово!
Что это: катастрофа или рождение нового?
Что интересно, Алексей Толстой и Иван Бунин до определённого момента были друзьями, единомышленниками. Они оба покидают Советскую Россию, преисполненные ненависти к революции, большевикам. Но Бунин так и остаётся во Франции, а Алексей Толстой в 1923 г. возвращается на родину и становится советским классиком.
Причины, по которым Бунин остался на Западе, а Толстой вернулся, очень интересные. Они показывают разницу в отношении русских писателей (и стоящих за ними русских читателей да и всех русских людей), которые Октябрь либо принимали, либо не принимали.
Для Бунина революция не просто кошмар - катастрофа. Для него революция - это торжество хищного, звериного, окаянного начала, которое Бунин видел в народе. Всё, что последовало после революции, с точки зрения Бунина, было чудовищно. Для него Красная Россия, Советская Россия - оксюморон, сочетание несочетаемого, то, чего не может быть. Если Советская - то не Россия. И миссия русской эмиграции - это сохранить Россию подлинную, Россию в изгнании.
А Алексей Толстой считал оксюмороном заявление, что Россия кончилась. Куда она кончилась? Никуда не кончилась! Земля, люди, которые здесь живут, - это и есть Россия. На этом этапе пути она советская, потом будет какой-то другой путь... Толстой, как и Шолохов, как и Леонов, не мыслил себя вне этого пути, вне своего народа, своей страны, вне её судьбы. И трагедию, которая случилась с его народом, он также переживал как свою. В «Тихом Доне» у Шолохова есть потрясающие слова, которые очень точно передают отношение писателя к революции: «В годину смуты и разврата не осудите, братья, брата». Он воспринимал Гражданскую войну как страшную трагедию, из которой тем не менее надо найти выход. И если Бунин был уверен, что выходом должно стать неприятие происходящего в России, то для Шолохова это невозможно - не принимать того, что происходит с твоей родной страной.
Свежие комментарии