Мы все прекрасно знаем, кем он стал: актёром, органичным и непредсказуемым, лауреатом практически всех возможных кино- и театральных премий («Ники», «Золотого орла»), орденоносцем, артистом народным по званию и по зрительской любви.
А вот кем мог бы стать Сергей Маковецкий, который 13 июня отмечает шестидесятилетие,если бы не... Вот об этих «не» и поговорим.
Примером для ребят не стал
Вернее, не стал Маковецкий пионером, который, как гласила речёвка советских времён, всем ребятам пример. А дело было так...
Родился Сергей в пригороде Киева. Точнее — в дачном посёлке Дарницы, что на Днепре. Мать воспитывала его одна. Отец ушёл из семьи практически сразу после рождения сына, оставив ему в наследство лишь отчество: Васильевич. Чтобы поднять сына, мать работала на износ, а на плечи мальчишки легло домашнее хозяйство: он умел делать всё, даже доить корову Музю, обладавшую весьма скверным характером. Но праздники для рабочего человека — дело святое. А Пасха — святое буквально. Хотя в СССР официально религия была под запретом, на деле же кто хотел, тот и Масленицу отмечал, и Рождество, и Пасху. Мать Маковецкого хотела. И отмечала. И в очередное Светлое Христово Воскресенье отправилась к родственникам в деревню праздновать. И Серёжу с собой взяла. В школе пригрозили: «Если возьмёте с собой сына, мы его в пионеры не примем». Но маму, и не такое в жизни видавшую, угрозы не испугали. Пасху Маковецкие отметили. Из-за чего красный галстук Сергей так на шею и не повязал.
Не герой. Спорта
Маковецкий, если честно, и актёром-то сперва становиться не собирался. Он должен был стать спортсменом. Чемпионом. Начинал с фигурного катания. Потом переключился с «девчоночьего» спорта на лёгкую атлетику. Но самых больших успехов добился в водном поло. Его рассматривали как кандидата в сборную Украины. Сергей был нападающим, парнем выносливым, игроком опытным. Правда, за опыт этот пришлось дорого заплатить. Как рассказывал сам Сергей Васильевич, это только над водой все игроки ведут себя по-честному, а под водой такие подляны противнику подкладывают — только держись. А он не удержался. Вернее, не удержал на себе плавки в одной из первых серьёзных игр. Это он потом узнал, что в них нужно продеть жёсткий шнурок, который чуть ли не намертво к телу приматывают. А в той игре у него плавки были на простой резинке. И соперник легким движением руки их с Сергея сорвал, обезвредив опасного противника. Но из спорта он не поэтому ушёл. А потому, что мама была против. «Я же с тренировки приходил светящийся от воды, с красными от хлорки глазами, — вспоминал Маковецкий. — И мама как-то сказала: "Ты подывись на себя, стал бледный совсем". И я в секунду бросил, переключился на театр».
Родины не защитник
О том, что он актёр органичный, способный заставить зрителя поверить своему герою, Маковецкий убедился на... призывной комиссии. Он тогда штурмовал столичные театральные вузы. Райкин на вступительных экзаменах в ГИТИСе его забраковал. Табакову он понравился. Но тот не захотел связываться с абитуриентом, которого вот-вот должны были забрить в ряды Вооруженных сил. В итоге он поступил в Щукинское. А потом так блестяще выступил перед призывной комиссией, симулируя неизлечимую болезнь, что врачи ему поверили и от призыва освободили. Солдатом он не стал, а вот актёром стал блестящим.
На пути в бомжи
Тогда такого слова — «бомж» — ещё не знали. Но угроза стать человеком без определённого места жительства встала перед Маковецким в юности в полный рост. А всему виной провинциальная доверчивость. Ему 18 лет, он приехал покорять столицу, полный надежд и планов. Мать насобирала ему в дорогу денег: надо же сыну в Москве на что-то жить. Но встретили парня в столице не опытные педагоги, а цыгане. И выманили у него все его капиталы: 50 рублей, немалые по тем временам деньги! И пришлось Маковецкому кочевать по московским подъездам, лавочкам и вокзалам, пока его не зачислили в училище и не выделили жильё.
Сценарий выкинул в помойку
А ещё Маковецкий, хоть и сыграл жуткого владельца фотоателье-любителя «клубнички» у Балабанова в «Про уродов и людей», категорически отказался становиться маньяком. Конкретно — Чикатило. Вообще-то, негодяи у Маковецкого получались колоритные: вспомните хотя бы «Жмурки». Но тут он оказался категоричен: не хочу ковыряться в психологии этого мерзавца. Ведь из воздуха не берётся ни одна роль, как объяснял потом актёр. А значит, придётся заглянуть в собственные глубины. Ну а странные фантазии могут вызвать не менее странные изменения. «Не хочу рисковать!» — сказал он. И выбросил сценарий в помойку.
Свежие комментарии