Многомерное пространство. Искусство и коллекционирование - под одной крышей

Давно не секрет, что со­временный музей гораздо больше, чем музей, как и современные библиотека или театр. Он – многомерное пространство вкуса, мозаика воплощённых художе­ственных мыслей ­и проектов.

Важен контекст

Изначально нужна тишина: в ней прорастают идеи. Скажете, в мегаполисе её нет, – и ошибётесь.

Побродите, например, по сохранившему покой небольших двориков Замоскворечью. В Щетининском переулке, в ампирном особняке XIX в., найдёте камерный художественный Музей В. А. Тропинина и московских художников его времени. Про что он и как живёт?

«С одной стороны, мы про русское искусство середины XIX в., с другой – про коллекционирование, – говорит директор музея Ольга Журавлёва. – А это традиции, которые приводят к самому главному – сохранению искусства и его представлению. Есть у музея различные спецпроекты, культурно-просветительская работа, творческие мастерские».

Музею 50, и он продолжает дело своего основателя, выдающегося московского коллекционера, энтузиаста и знатока русской живописи Феликса Вишневского. Пространство здесь небольшое, директор называет его музеем-бутиком. Но даже в компактных залах, по словам Журавлёвой, атмосферу можно создать за счёт цветовой гаммы, световой партитуры, расположения предметов, архитектурных решений.

«И всегда важен контекст, в котором экспонируются произведения искусства, – уверена директор. – Музей должен подбирать тех специалистов, с которыми ему комфортно сотрудничать. Мне импонируют такие понятия, как «драматургия выставки» или «режиссура экспозиции», с их помощью кураторы, дизайнеры, сотрудники музея умело направляют внимание посетителя на те или иные пространства, будь оно 400 кв.

м или 4 тыс.».

Именно поэтому Музей Тропинина приглашает к сотрудничеству таких знаменито­стей, как художник-архитектор Юрий Аввакумов, который делал первую реэкспозицию под названием «Искусство сохранять», театральный художник Алексей Трегубов, дизайнер Александр Конов или архитектор, архитектурный рисовальщик и коллекционер Сергей Чобан.

Закулисье с задниками

На сегодня фонды музея насчитывают 3 тыс. экспонатов очень высокого уровня, а экспозиционных пространств мало, поэтому вещи постоянно ротируют.

«Это происходит даже в рамках одной выставки, – поясняет искусствовед Наталья Володина. – На нашей юбилейной экспозиции «Искусство сохранять. 5:0», работа которой продлится до 25 августа, обновления идут постоянно. Наш бренд «Кружевница» работы Тропинина даже успел съездить на временную выставку в Нижний Новгород к своей «сестре» – одному из 3 автор­ских повторений картины».

Интересно и размещение полотен на этой выставке – они развешаны на фондовых сетках, тех самых, что служат «вешалками» для картин в хранилище. «Дополнительным преимуще­ством такого решения, – поясняет Володина, – является то, что можно увидеть задники работ, обычно скрытые от гостей. Видны и особенности работы мастера – выбор материалов, например, и следы времени – как морщинки на лице, они отражены на задниках и старых рамах. Эдакое музейное закулисье».
В фойе выставлены и рамы – это тоже часть коллекции Вишневского. Работы не всегда доходят до нас в оригинальном обрамлении, а между тем рамы сами по себе – произведения декоративно-прикладного искусства.

Кстати, об особенностях хранения экспонатов музей рассказывает и на выставке «Акварельный портрет», которая будет открыта до 28 сентября. Акварельные работы – вещь хрупкая, выводить на свет их можно не более чем на 3 месяца, дабы не потускнели краски и не пожелтела бумага. Тема показана в развитии – возникновение, зенит и закат жанра, столь популярного в первой половине XIX в., вплоть до появления фотографии.

Экспозицию «Джакомо Кваренги – архитектор императорского двора» можно увидеть до 19 августа. Это нестандартный ход – соединение в едином пространстве 18 листов архитектурной графики (из берлинского собрания Сергея Чобана) знаменитого придворного зодчего, прожившего в России 37 лет, и 4 портретов его авгу­стейших заказчиков (из архивов музея).

«Все 3 истории – коллекционерские, – поясняет Ольга Журавлёва. – Сделать музей ещё и площадкой для современных коллекционеров – задача достаточно серьёзная, её нам поручил глава Департамента культуры Москвы Александр Кибовский. Это концептуальное направление, предложенное историком, очень много работавшим с нашей коллекцией на предмет атрибуции портретов, – естественное продолжение истории Вишнев­ского – последователя Щукина и Морозова».

Познавать вдохновение

Значительная часть работы музея – спецпроекты, которые его директор именует своеобразным художественным диалогом в рамках межмузейной коммуникации или совместной работы с коллекционерами. Скажем, с музеем-заповедником «Царицыно» дом в Щетининском переулке вступил этим летом в перекрёстный лекционный проект. Сторону музея на полях «Царицына» представит лектор и научный консультант Алексей Яковлев. Кроме того, есть договорённость о сотрудничестве по случаю 290-летия Екатерины II, чьим известным портретом работы Рокотова владеет Музей Тропинина.

Ко Дню российского кино здесь появится проект «Бал. Кино. Музыка». Он – результат совместной работы с актрисой Марией Голубкиной.

Атмосфера музея, где в бытность Петуховых существовал художественный салон, собирается из очень многих компонентов. Это и иммерсивные поэтические проекты, когда стихотворцы фланируют по залам, уводя гостей в мир виршей, и музыкальные вечера, где, оставаясь живым, звучит рояль Скрябина и исполняются романсы, и различные лекции, и даже тотальный диктант.

Летом в Щетининский, д. 10, приходят дети из «Московской смены», за 2 часа получая ощущение красоты и понимание, как сотворить её своими руками. В этом помогает программа педагога Елизаветы Мамонтовой «Правополушарное рисование» – для развития способностей к живописи и интуиции.

По вторникам работает проект для молодых мамочек с грудничками – для них все удобства, включая пеленальный столик. Женщинам интересно общаться, слушать лекторов, бывать на экскурсиях.
Позади остались времена, когда в музейное пространство нельзя было заходить с детской коляской или в головном уборе. Пожилые люди приезжают на «Добром автобусе». Заезжают и велосипедисты, и почитатели самокатов – во дворике есть велопарковка. Музею важно, чтобы в его стены могли приходить и люди с ограниченными возможно­стями здоровья – дети-аути­сты, например. Созданы условия для инвалидов-колясочников. А для незрячих посетителей сделали 3D-модель «Кружевницы» с описанием и этикеткой со шрифтом Брайля.

Пленэры в подлинном и уютном замоскворецком дворике – ещё одно интересное предложение. Поучаствовать в них может любой желающий.

«Задача наших занятий, на первый взгляд, самая простая – максимально приблизить человека к тому, что у него на душе, – рассказывает методист научно-образовательных программ музея, член Союза художников России Александр Белугин. – Для этого надо научить его слушать себя. И тогда начинаются превращения – в лицах появляется свет, а из-под кисти выходят работы, которые нравятся всем без исключения. Это означает, что человек познал вдохновение и предельно стал самим собой. А что это, если не счастье?»

Очень важными считает такие занятия директор музея. «Это то искусство, которое рождается прямо здесь, в наших стенах», – говорит она.