«— Иван, кто эта девушка?!
— Моя партнерша?
— Нет, та, что рядом с ней. С которой ты разговаривал...
— Ирина Пенькова. Вместе поступали в институт.
— Познакомь!
Я видел, как, проводив свою партнершу на место, Ваня заговорил с той самой девушкой. Она стрельнула глазами в мою сторону и тут же отвернулась, скрывая свой интерес ко мне. Но для меня этот взгляд был целым событием! Потом Ваня Таран, как бы случайно прогуливаясь по залу, подвел меня к ней и познакомил. И, конечно же, я пригласил ее на танец. О чем, танцуя, мы говорили — не помню. Помню только, что я спросил, почему я раньше ее не видел.
— Мы были на окопах. Рыли противотанковые рвы, — объяснила она.
После танцев я пошел ее провожать. С ней была ее младшая сестра, Люба. И опять мы о чем-то говорили, и этот разговор имел для нас особый, только нам понятный, глубокий смысл. Расставаться с ней мне не хотелось. Я спросил:
— Когда мы с вами снова встретимся?
— Не знаю, — ответила она, смутившись.
— Давайте через три дня! — предложила Люба.
— Где?
— В городском кинотеатре...».
Так описывал знакомство с будущей женой, студенткой пятигорского института, Григорий Чухрай в своей книге «Моя война». Дело действительно происходило в начале Великой Отечественной. В Ессентуках. Прибывший на тренировки десантник тут же влюбился в симпатичную девушку. А вот Ирина ухаживания будущего мэтра советского кинематографа всерьез не приняла. Никто не знал, что будет завтра. Загадывать было страшно. К тому же, у Ирины уже был молодой человек — грузин Костя слал ей с фронта глубокие нежные письма.
К слову, первое свидание Ирины и Григория не удалось. Они разминулись. Чухраю пришлось оправдываться. Потом, конечно, все наладилось. Но только когда он оказался в госпитале, сердце девушки екнуло. Она поняла, что он стал ей дорог, что без него плохо... В конце концов, Григорий узнал о существовании соперника. И Ирина дала почитать Чухраю письма Кости.
Чухрая звали в бригаде драматургом. Он уже был сильно увлечен кино, писал сценарии. Казалось, кто мог с ним конкурировать?
— Но Гриша понял, что Костя — интересный человек, даром что никогда не говорил о нем, — вспоминает Ирина Чухрай. — Через полгода десантники отправились на фронт. А мы, жившие в Ессентуках, попали в оккупацию.
«Как ты? Переживаю», — напишет Ирине Григорий, когда Ессентуки освободят. И вдруг спросит: «А как Костя?..».
Расписались 9 мая 1944 года
Впрочем, к тому времени Ирина, похоже, уже сделала свой выбор. А в 1944 году, воспользовавшись положенным после тяжелой операции отпуском, Чухрай сказал начальству: «Хочу жениться!» и уехал в Ессентуки. Из 14 дней 10 ушло на дорогу, но для него это было не важно.
— «Довольно спать!», — вдруг раздался за дверью грубый голос. Я посмотрела на часы. Они показывали шесть утра...
Открыв дверь, Ирина увидела Чухрая в шинели летчика. В руках у него была... сирень.
— Приспичило ему, видите ли, жениться! Что ж, пришлось подчиниться».
Они расписались 9 мая 1944 года. До Победы оставался ровно год. Но потом еще несколько месяцев шли бои в Венгрии, Чухрая отправили туда, он был серьезно ранен. И только в 1946 году молодожены наконец увиделись. Провели медовый месяц в Москве и поехали к родителям Григория на Украину.
— Он ведь еще до войны мечтал о кино, хотел поступать во ВГИК. И очень мучился, что, если поступит, я снова останусь одна...
Осенью 1946 года в семье появился первенец Павел (тоже будущий режиссер), но два года Ирина с сыном прожила на хуторе.
— Муж начал учиться во ВГИКе, писал: приезжай, что-нибудь придумаем. А мне и без Гриши было плохо. И Павлика не могла оставить...
Половину гонорара пришлось отдать
В конце концов она решилась и, оставив сына с бабушкой и дедушкой, уехала к мужу. К счастью, повзрослев, Павел ни разу не упрекнул мать в том, что она его в тот момент бросила...
Первые годы были тяжелыми. Жили на квартире с хозяевами. Прописаться невозможно. Да и среди кинематографистов — едва ли не самые бедные.
— Помню, получил Гриша гонорар за фильм «Сорок первый», и половину я сразу отдала жене Марка Донского Ирине. Друзья не надеялись, что мы сможем вернуть долги. Просто помогали. Кто как мог.
После «Баллады о солдате» Чухрая приглашали в Голливуд, звали итальянцы. Но создать большую фильмографию Григорию Наумовичу не удалось. Почти за полвека в кино самостоятельно он сделал лишь шесть картин. Причем сними он в начале карьеры только три из них — «Сорок первый», «Балладу» и «Чистое небо», уже и тогда считался бы классиком.
— Снять больше не позволило здоровье, — вздыхает Ирина Павловна Чухрай. — Мы-то все думали, что засевший в легком осколок беспокоит, а оказалось — проблемы с сердцем.
Время было упущено — Григорий Чухрай перенес восемь инфарктов.
Ирина и Григорий Чухрай прожили без малого шесть десятков лет. И им никогда не было скучно. Его часто приглашали за границу, супруга ездила с ним и даже познакомилась с Индирой Ганди.
— Муж старался привозить мне наряды, но редко угадывал с размерами. Я не обижалась. Ничего не требовала. И никому никогда не завидовала. Счастье ведь не в платьях. Я прожила жизнь с уникальным, талантливым во всем человеком. Гриша был мастер на все руки. Отремонтировать в доме мог все. И сам был доволен.
Они вырастили сына и дочь. Понянчили внуков. Григорий Наумович дождался первой правнучки Ани. А три года назад род продолжил правнук Гриша Чухрай...
Свежие комментарии