В начале октября в КНР официально признали существование так называемых «лагерей перевоспитания». По оценкам ООН, в них без суда на неопределённый срок поместили 1 млн человек.
Лагеря создавали в последние несколько лет в Синьцзяне — крупнейшем по территории регионе Китая, населённом мусульманами-уйгурами. C 1993 года здесь произошло больше 200 терактов. Китайские власти с присущим им рвением взялись решать проблему.
Вызов системе
Пять лет назад, 28 октября 2013 г. на заполненной туристами пекинской площади Тяньаньмэнь в толпу прохожих въехал внедорожник. Проехав несколько метров, машина врезалась в ограждения и взорвалась. Погибли 5 человек, ещё 40 получили ранения. Теракт устроили исламские сепаратисты из расположенного на северо-западе КНР Синьцзян-Уйгурского автономного района (СУАР).
Новость о нападении стала для страны шоком. Теракт был совершён в самом сердце Китая, у Запретного города — древней резиденции императоров, за 10 дней до главного политического события в жизни страны — пленума ЦК КПК. Новостные агентства облетели фотографии автомобиля, горящего на фоне громадного портрета Мао Цзэдуна. А спустя 4 месяца было совершено новое громкое нападение, с ещё большим количеством жертв. 1 марта на вокзале в городе Куньмин 8 террористов обычными ножами за 12 минут убили 29 человек и ранили 143. После этого борьба с экстремизмом стала одним из приоритетов китайской внутренней политики. Председатель КНР Си Цзиньпин призвал расставить «сети от земли до неба», чтобы искоренить проблему.
«Железный чэнь»
Синьцзян на протяжении веков то попадал в зависимость от Пекина, то вновь обретал независимость, пока в 1949 г. не был окончательно завоёван. Сейчас это стратегически важный для страны регион. Здесь около 40% угольных запасов Китая и до ⅓ его нефтяных месторождений. Одновременно он самый беспокойный — от мысли о независимости уйгуры не отказались. За последние 70 лет здесь неоднократно вспыхивали волнения. Вспышки насилия совпадали с ростом террористической активности в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Талибы в Афганистане и ИГИЛ (запрещена в России) на Ближнем Востоке помогали уйгурам оружием и инструкторами. Кстати, по разным оценкам, за ИГИЛ воевало 5 тыс. выходцев из СУАР.
Пекин наращивал в регионе войска, однако это лишь озлобляло местное население. Не помогла и повальная китаизация. Коренное население плохо воспринимало китайскую культуру, не учило китайский язык и держалось за свои традиции.
Всё изменилось, когда в регион был назначен новый руководитель, бывший губернатор Тибета (ещё одна проблемная китайская провинция) Чэнь Цюаньго, за жёсткость и решительность прозванный «Железным Чэнем». За короткий срок он создал в Тибете и Синьцзяне полицейские антиутопии, достойные пера Джорджа Оруэлла и Рея Брэдбери.
Начал он с того, что через каждые 500 м установил в городах полицейские блокпосты. Значительно возросло число стражей правопорядка. За один только 2016 г. в Синьцзяне было набрано 90 тыс. правоохранителей. Крупные города были разделены на несколько блоков безопасности. Все въезды и переходы из блока в блок оборудовали КПП, на которых установили средства сканирования радужной оболочки глаза. В городах повесили десятки тысяч видеокамер. Все они были подключены к полицейским базам данных и оборудованы системой распознавания лиц. Если система замечает человека, который помечен как подозрительный, она начинает отслеживать его передвижения в автоматическом режиме. По данным Bloomberg, система предупреждает полицию, в случае если подозрительная личность отклоняется от привычного маршрута дом — магазин — работа на 300 м.
С декабря 2017 г. власти начали собирать у всех жителей Синьцзяна образцы ДНК. В регионе были заблокированы все иностранные соцсети. За их использование грозит уголовное преследование. Апофеозом стал запрет на продажу в обычных магазинах кухонных ножей — именно с их помощью сепаратисты провели несколько кровавых терактов. Теперь ножи можно купить только в специальных магазинах. Для этого необходимо предъявить удостоверение личности. На лезвие приобретаемого ножа гравируется QR-код, содержащий информацию о покупателе.
«Лагеря перевоспитания»
9 октября правительство Китая опубликовало «Положение о борьбе с экстремизмом в СУАР», фактически признав существование спецлагерей для подозреваемых под видом «центров профессионального обучения и повышения квалификации». Вот как в интервью Foreign Policy эти лагеря описал студент-уйгур, учившийся в США. В 2017 г. он прилетел в Китай на каникулы. Здесь он был арестован и отправлен в лагерь «в воспитательных целях». Студент жил в камере с ещё 19 земляками. Их день делился на просмотр пропагандистских фильмов, хождение строем и чтение пропагандистских брошюр. По словам студента, попасть в лагерь можно за соблюдение религиозных обрядов, чтение запрещённой литературы, отказ от изучения китайского языка и т. п. Кто-то может задержаться здесь на несколько дней, а кто-то на годы. Всего через эту систему, по данным ООН, прошёл 1 млн уйгуров.
В 2014 г. вскоре после волны терактов в Китае разрешили вести религиозную деятельность исключительно в специальных учреждениях. Было запрещено молиться где-либо, кроме дома и мечети, проводить свадебные или похоронные обряды по религиозным обрядам. Регламентировали даже внешний вид. В частности, было запрещено ношение хиджабов и «аномально большой бороды».
В других странах такие жёсткие запреты могли бы вызвать возмущение, однако в Синьцзяне ничего подобного не произошло. «Меры были приняты, когда власти уже отстроили беспрецедентную систему безопасности. У уйгуров даже не было возможности координировать своё возмущение — всё было под наблюдением. Любое проявление недовольства — и человек мгновенно оказывается под колпаком у спецслужб», — говорит профессор Высшей школы экономики Александр Лукин. Нарушение это прав человека или нет, но своей цели Пекин добился. Если в 2012 г. в Синьцзяне было 200 терактов, то в 2018 г. их не зарегистрировали вовсе.
Свежие комментарии