Историк Михаил Липкин: «Режим санкций против СССР нарушали все и всегда»

Глава Института всеобщей истории РАН Михаил Липкин изучил период санкций против СССР и уверен, что режим антироссийских ограничений мало кто будет соблюдать.

Не только ГУЛАГ

- После Второй мировой войны все, кроме США, были заинтересованы в торговле с СССР. Мировая экономика была глобальна уже в 1940-1960-е, и Советский Союз был её частью, причём в ряде областей достаточно конкурентоспособной.

- Конкурентоспособность выражалась в потреблении того, что Запад выбрасывал со своих складов?

- Представление о том, что мы были лишь потребителями и сырьевым придатком Запада, сильно преувеличено. В СССР была масса интересных вещей, а не только танки и ГУЛАГ. Доступность спорта, медицины, образования, развитая социальная инфраструктура - то, что потом стало элементами «государств всеобщего благоденствия» в Европе, где внимательно изучали наш опыт.

Было немало и других достижений. Например, значительным спросом пользовались услуги советского морского флота. С 1970-х он был головной болью для конкурентов в области перевозок, потому что мы сбивали на рынке цены. Совморфлот контролировал 10% морского грузопотока между США и Японией. С середины 1960-х СССР даже нанимал западных менеджеров, выходцев из большого бизнеса.

- При этом западные технологии были более передовыми и ими активно интересовались органы?

- Да. Ещё с конца 1940-х было две страны, с которыми поддер­живались показательно хорошие отношения, - Финляндия и Авст­рия. И там же, конечно, существовала масса фирм, где работали сотрудники КГБ, выведывавшие технологии добычи нефти и газа, схемы машин, станков... В области импорта был большой интерес к продукции лёгкой промышленности. Этот интерес радовал Запад. Была заключена масса предварительных соглашений. Однако советским руководством были оставлены лишь контракты на поставку танкеров, нефти, оборудования для тяжёлой индуст­рии. Правда, их впоследствии зарубил КОКОМ - международный Координационный комитет по экспортному контролю.

Плата натурой

Взаимный интерес у нас был прежде всего в финансовой сфере. До начала 1947 г. наши власти свято верили в возможность получения многомиллиардного американского кредита. Притом что уже вовсю с США ругались. Но летом 1947-го состоялось Парижское совещание, посвящённое «плану Маршалла», от участия в котором мы отказались. Не только СССР, но и многие наши новые союзники хотели участвовать в этой программе, например Чехословакия. Однако платой за помощь в восстановлении экономики после войны было раскрытие стратегической информации, поэтому «план Маршалла» для нас был скорее ловушкой. Суть «плана» хорошо показали Европе подписанные позднее документы, которые устанавливали жёсткие политические условия принятия американской помощи и санкции за их невыполнение. Этими условиями возмущались все европейские союзники США, кроме, пожалуй, западных немцев, но изменить ничего они уже не могли. Однако могли саботировать, что и делали. Кто первым дал СССР долгосрочный кредит? Англичане. При этом, что усиливало обиду и желание насолить США, американский экспортно-импортный банк уже выдавал кредиты советским организациям, а европейским банкам это запрещали. За английскими банками ринулись другие европейские...

- А торговля?

- Массовый потребитель в СССР до 1980-х годов редко видел западные товары даже в столичных магазинах. Торговля шла через отраслевые министерства. Важнейшим направлением были закупки оборудования. Кстати, интересный факт: «Фиат» наладил у нас производство «Жигулей» лишь благодаря пробивным способностям хозяина фабрики - тогдашний «Рено» больше нравился нашим техническим специалистам... Хрущёв столько оборудования покупал, что разбазарил почти весь золотой запас. И тогда получила развитие схема частичной оплаты «натурой»: покупаем лицензию и оборудование, их кадры налаживают производство, а мы расплачиваемся твёрдой валютой, сырьём, материалами и продукцией нового завода в течение 10-15 лет. Самые активные закупки приходятся на период роста цен на нефть, когда мы купались в деньгах.

Китайская угроза

- Когда Союз подсел на нефтяную иглу, начав продавать углеводороды на Запад?

- Зависимость возникла в 1970-е, но поворот в эту сторону обозначился на рубеже 1950-1960-х гг. Началось масштабное строительство нефтепроводов. Но Хрущёв ратовал не за поставку сырой нефти, а за экспорт нефтехимической продукции. И особенно негодовал, когда Гос­план на вырученную от экспорта сырья валюту собирался импортировать металл и трубы, - глава страны считал, что их необходимо производить самостоятельно. Поэтому он перессорился с массой людей в Госплане и руководстве ЦК КПСС. Но в конечном итоге Хрущёв был вынужден уступить нефтегазовому лобби.

Долгое время в качестве основного стратегического партнёра среди капстран рассматривали Японию. Но договориться с Токио не получилось, и не только из-за территориальных споров. Главную роль сыграло то, что Европа ближе к историческому центру России. К тому же и язык у японцев сложный, и «научных туристов» там принимали неохотно. Видимо, потому, что сами давно регулярно посылали такие же группы учёных и инженеров в страны Запада с теми же целями: выведывать научные и технические секреты, завязывать полезные связи, вербовать агентов...

В начале 1970-х готовились две разрядки - с Америкой и с Западной Европой. Должны были быть реализованы контракты с крупнейшими американскими монополиями по освоению Западной Сибири. Но принятие в 1974 г. конгрессом США по­правки Джексона - Вэника, ограничивавшей торговлю с СССР, вызвало сильное разочарование в советской элите. Получилась только разрядка с Европой. Её экономической основой стали контракты на поставку углеводородов в ФРГ. Мы обязались продавать газ и нефть с серьёзной скидкой, которая была платой за трубы большого диаметра. До сих пор остаётся загадкой, почему мы не могли наладить их собственное массовое производство. Ведь за каждую тонну труб большого диаметра Советский Союз платил по 150-200 долларов.

- А зачем нам вдруг понадобилась «разрядка» с Западом?

- 1969-й - год появления китайской угрозы, которая стала катализатором пересмотра внеш­ней политики. Из 60-страничного «Доклада МИД СССР по внешнеполитическим вопросам и соображениям о возможных меро­приятиях в связи с усилением враждебного Советскому Союзу курса китайского руководства», который появился в том году, вытекает всё: и поворот к разрядке, и подготовка Комплексной программы социалистической экономической интеграции, которая оформляется в 1971 г. В этом документе прямо говорится, что, хотя США являются нашим геополитическим противником, сейчас главная задача - предотвратить войну с КНР.

«Холодной войны» нет

Примерно в то же время появляется Европейское сообщество. К сожалению, так и не был принят план экономической интеграции СЭВ и ЕЭС, предложенный СССР в 1970-х. Если бы он был реализован, история пошла бы по-другому.

- Получается, что в советское время мы были ближе к Европе, чем сейчас?

- Да. СССР умело играл на противоречиях Европы и США. Одной из первых организаций Старого Света должно было стать Европейское оборонительное сообщество - через объединение ВПК. Используя влияние европейских компартий, Москве удалось добиться того, что этот договор не был ратифицирован. Решающим стало голосование против во французском парламенте. После этого объединение Европы пошло по мирному, экономическому пути.

Сегодня же больше неопределённости - идёт перегруппировка стран. Поэтому никто не знает, как правильно себя вести. Раньше были прямые контакты, и они работали. Сейчас всё может расстроить любой информационный вброс. Конечно, рано или поздно контакты должны восстановиться, потому что есть серьёзный взаимный интерес.

- А как же новая «холодная война»?

- Нет никакой «холодной войны». У нас есть своя идентичность, но нет претензии на переустройство мира. Поэтому договоримся.